В предыдущей статье мы говорили о том, что 21 век для человечества фактически наступает именно сейчас – четверть века спустя после календарного. И главными его признаками стала разбалансировка многих фундаментальных геополитических основ, заложенных во второй половине 20 столетия. Мы разобрали два последовательных ответа Президента Касым-Жомарта Токаева на вызовы новой эпохи: первое – укрепление внутренней стабильности государства за счет политических реформ, второе – экономические реформы, нацеленные на адаптацию экономической системы к меняющейся реальности. Что же станет третьей опорной конструкцией Нового Казахстана?
МОСТ ИЗ ПРОШЛОГО
«Кто я? Откуда? Где страна,
где мне не скажут, что я чужой?»
Фильм «Султан Бейбарс» (1989)
Обычно мы рассматриваем историю человечества или нации как факт, оставшийся где-то позади, и к текущей реальности – то есть к нашей личной истории – прямо не относящийся. Конечно, мы понимаем и признаем ее влияние – но умозрительно, как бы через толстое стекло, отделяющее историческое событие от непосредственно переживаемого настоящего. Но иногда прикосновение к немым свидетелям прошлого: камню, стене, треснутой чаше – вдруг разбивает глухое стекло и мы чувствуем в себе биение живого нерва, проходящего сквозь эпохи.
Летом 2023 года по поручению Главы Государства я был в Каире, по случаю 800-летия великого Бейбарса – султана Египта и Сирии, победителя крестоносцев и монголов, мамлюка и бывшего раба. Центральным мероприятием визита стало открытие после многолетней реставрации мечети, построенной Бейбарсом в 13 веке – совместного проекта Казахстана и Египта. Исторический артефакт, не теряя духовного предназначения, превратился в современное функциональное пространство, отвечающее эстетике нового времени. Понравилось архитектурное решение – актуальный микс современных технологий и древней основы, как бы перебрасывающий мост из прошлого в будущее.
Но главное впечатление – непередаваемое чувство возвращения, как будто нет пяти тысяч километров, отделяющих от дома: в знакомом орнаменте на стенах, в неуловимо узнаваемых деталях, в двухцветной кирпичной кладке, сделанной еще в 13 веке, и реставрированной талантливыми мастерами. Может быть, наш великий земляк мечтал вернуться на родину хотя бы так, чтобы снова ощутить запах жусана, который он вдыхал ребенком на просторах Великой степи.
В такие минуты ощущаешь себя частью чего-то большего, чем ты есть здесь и сейчас. Частью единого, непрерывного, живого сознания, вобравшего в себя поколение за поколением мысли, чаяния, дух, трагедии и надежды тех, кто был раньше, и тех, кто придет после тебя.
В этом смысле Великая Степь – не только историко-географическое пространство, но и духовное измерение, пребывающее в коллективном сознательном. Его питают не бессознательные импульсы архаичного подполья, а общий эмоциональный опыт, рождавшийся в столкновении с другими культурами, испытаниями и победами на тысячелетнем пути. Именно здесь истоки нашей идентичности. Много веков это пульсирующее пространство расширялось, вливая миру свежую кровь, и сужалось, а его бьющимся сердцем – и географически и духовно – всегда был и сегодня снова становится Казахстан, земля в «центре мира», к которой мечтал вернуться Аль-Малик аз-Захир Рукн ад-Дин Бейбарс по прозванию Отец Побед.
Потому что где бы ты ни был, в какие прекрасные края не занесла бы тебя судьба – нет ничего дороже запаха горькой степной травы.
НЕ РАСТВОРИТЬСЯ В ПОТОПЕ ИСТОРИИ
Итак, сущностной чертой 21 века стала ломка устоявшихся парадигм, так что нарастание глобальной турбулентности, деформация принципов международного общежития и повсеместное наступление национал-популизма – не просто временные кризисные сдвиги, а определяющие черты новой реальности. Казахстан, как часть мирового организма, тоже вовлечен в этот круговорот.
Чтобы не утонуть в неумолимом потопе истории, государству необходим сильный внутренний стержень – и это не столько экономика и политический строй, которые в принципе универсальны и не зависят от территории и менталитета людей, ее населяющих, а нечто более уникальное, прочное, цементирующее, склеивающее нацию в единый монолит.
Такой молекулярной связью, не позволяющей нации рассыпаться в окружающем хаосе всеобщего кризиса, может быть только единая идентичность, т.е. общее для всех граждан ощущение принадлежности к одной на всех культурно-ментальной ценностной матрице.
Чтобы прочувствовать этот тезис, сравним нацию с человеком. Человеческая личность возникает и манифестируется как точка оппозиции Я и не-Я, то есть весь остальной мир. Похожим образом нация идентифицирует себя как точку оппозиции другим – Мы и Они, не позволяя раствориться в окружающей геополитической среде.
Именно сильная национальная идентичность, независимо от происхождения, социального положения, религиозных или политических взглядов – тот самый внутренний стержень, который способен противостоять центробежным силам и внешним вызовам, скрепляя Казахстан в единый жизнеспособный организм. И если политический строй – это его костяк, экономика – животворная кровь, то идентичность – это душа нации: ее сущность, воля и дух.
Эта аналогия – совсем не романтическая абстракция. Из национальной идентичности, при всей кажущейся неуловимости ее характеристик, вырастают, по Сэмюэлю Хантингтону, национальные интересы. Поэтому определение сферы интересов нации прямо связано с пониманием, кто мы такие и чем отличаемся от других, а значит, без этогопониманияневозможно прогнозировать дальнейшее развитие государства и общества.
Что такое Казахстан – этническая целостность, плавильный котел или варящиеся в собственном соку этнокультурные субидентичности, объединенные общим гражданством? Что склеивает ингредиенты национального коктейля – культура, чувство крови, политические ценности, общая история или виденье будущего? Если это культура – едина она или мультикультурна? Присуща ли нам разделяемая всеми супер-идентичность, объединяющая нас поверх этнических, религиозных, социальных и политических идентичностей?
Сама постановка этих вопросов, созвучных, думаю, мыслям многих читателей, предполагает множественность возможных ответов. Пусть нас это не смущает: 21 век – кроме всего прочего, еще и эпоха мирового кризиса национальной идентичности.
Кризис этот наблюдается повсеместно и носит глобальный характер. Его не избежали ни богатая Западная Европа, ни США. Так, классическая модель американского плавильного котла дала сбой в условиях размывания стержневой англо-протестантской идентичности под мощным напором нескольких факторов: массовой иммиграции из Латинской Америки и Азии, растущей популярности мультикультурализма, утверждения групповых идентичностей, основанных на понятиях расы, этноса и пола, усиления влияния диаспор, космополитизма и транснациональной самоидентификации элит.
Серьезный вызов, брошенный традиционной американской идентичности, в последние восемь-девять лет стал причиной, с одной стороны, расового кризиса, вылившегося в массовые протесты под лозунгом «Black Lives Matter», и с другой – коренного сдвига внутренней и внешней парадигмы США, на волне которого был избран 47 Президент Дональд Трамп с его слоганом «Make America great again». Этот крутой поворот от BLM до MAGA, совершенный за последние годы мировой державой №1 в попытке вернуться к корням национальной идентичности, сделавшей Америку великой, показывает определяющее значение этой нематериальной категории на судьбы мира.
Сперва национальная идентичность – потом экономика и политика – так можно определить ее место в триаде государственных приоритетов любой страны в 21 веке. Думаю, это не будет преувеличением.
И именно поэтому с переломного 2022 года, заявив о строительстве Нового Казахстана, Президент Касым-Жомарт Токаев выдвигает в своей реформаторской повестке ключевой вопрос национального единства с позиций общей для всех граждан Казахстана идентичности: «Мы должны твердо придерживаться принципа «разные точки зрения, одна нация». Президент страны призывает укрепить национальную идентичность на базе формирования нового качества нации и разделяемых всеми гражданами ценностей.
ПАРАЛЛЕЛЬНЫЕ ПУТИ – НЕ ПЕРЕСЕКАЮТСЯ
Скептики скажут: во-первых, все это мы уже слышали не раз за прошедшие тридцать лет, и, во-вторых, вопросами национального единства и общей идентичности прежние руководители государства озаботились с первых лет обретения независимости.
В самом деле, за прошедшие тридцать с лишним лет заявления о казахстанской идентичности и необходимости модернизации сознания нации стали общим местом властного дискурса. Так есть ли принципиальная разница между политикой нациестроительства предшествующего периода и нынешними реформами Президента Касым-Жомарта Токаева?
Спойлер: разница есть – и существенная, чтобы не сказать кардинальная.
Но начнем с начала. Являемся ли мы молодой нацией? И да, и нет. Обретение независимости можно считать стартом появления новой нации – и в то же время закономерным продолжением всей долгой исторической цепи, берущей начало как минимум с 13 века, а то и раньше – со времен кочевых цивилизаций саков, гуннов и древних тюрков, оставивших свой след на нашей земле, в культуре и генах. Непосредственное же формирование нашей нации на территории Казахстана началось не сегодня и даже не 30 лет назад. Оно связано с двумя переплетающимися процессами: первый – зарождение и выделение из конгломерата народов Улуса Джучи казахского этноса, развивавшегося затем более 300 лет в рамках собственной государственности, второй – формирование уникального полиэтничного населения в составе Казахской Социалистической Республики.
Начиная с 1991 года, оба эти процесса продолжились уже в государстве-правопреемнике – Республике Казахстан как строительство суверенной нации. Здесь следует различать два пути: снизу – стихийный, естественный процесс общественного «самостроя» в условиях государственного суверенитета и рыночной экономики, и сверху – как часть внутренней политики государства по интеграции полиэтничного постсоветского населения в гражданское единство нового типа.
Безусловно, оба пути привели сегодня к совместному результату – тому первичному синтезу традиций, привычек, компромиссов, жизненного опыта, целей, ценностей и идеалов, который дал нам узнаваемое лицо – независимо от этноса, расы, или социального статуса. То самое лицо, по которому мы безошибочно узнаём друг друга за границей.
Однако путь «сверху» оказался чуть более тернист и по мере удаления от старта все больше терял энергию изначального импульса. Мы сейчас говорим не о госполитике в целом – внутренней, внешней, экономической, социальной и т.д. – а именно о проекте целенаправленного государственного нациестроительства.
Если первые шаги, в том числе закрепленные в Конституции, были достаточно интересны и продуктивны, то впоследствии реальные действия сменились декларациями и утонули в бездонных водах тематического дискурса. Вряд ли кто сегодня вспомнит Концепцию укрепления и развития казахстанской идентичности и единства, принятую президентским указом в 2015 году. Но, думаю, многие помнят программу «Рухани жаңғыру», которая при определенной инновационности по охваченным смыслам все же затерялась и растворилась в пучине бюрократической документации и отчетности.
Еще была Стратегия развития Казахстана до 2050 года – кроме попадания в топ-30 развитых стран, там упоминалась всеказахстанская идентичность, как стержень исторического сознания нашего народа, и роль казахского народа как объединяющего ядра развивающейся казахстанской гражданской общности.
Эти два тезиса при кажущейся связности констатировали факт наличия двух идентичностей: гражданской, находящейся в процессе развития, и казахской этнической, выступающей в роли ядра притяжения для полиэтничных электронов. Причем в контексте срока действия стратегии окончательное слияние казахстанского атома предполагалось аж к 2050 году.
То есть фиксируются два уровня самоидентификации населения Казахстана: первый – общий для всех, вытекающий из единого гражданства на базе общих политических ценностей, и второй – казахского этноса. Таким образом, был задан долгосрочный вектор на параллельное развитие двух идентичностей – гражданской казахстанской и этнической казахской. И, соответственно, откладывалось – как минимум, до 2050 года – решение ключевой задачи реального объединения нации под эгидой общей для всех идентичности на базе настоящих, т.е. разделяемых людьми, а не искусственно сконструированных ценностей.
Именно здесь проходит водораздел в вопросе формирования национальной идентичности между «старым» и «новым» Казахстаном.
«МОДЕЛЬ ТОКАЕВА»
Так в чем различие старого и нового подходов к вопросу национальной идентичности? Если раньше процесс нациестроительства был преимущественно стихийным, а попытки влияния на него «сверху» ограничивались принятием декларативных механизмов, материализация которых сводилась к тематическому дискурсу в СМИ, обеспеченному госинформзаказом, то «Модель Токаева» предлагает проактивную деятельность государства и общества по отбору и выработке общих ценностей, способных не только сплотить нацию, но и дать ей новое качество в 21 веке.
При этом вместо разделяющего подхода, зацикленного на наличии двух идентичностей, «Модель Токаева» берет за основу тот комплекс общих, разделяемых всеми ценностей – культурных, политических, экономических, бытовых, традиционных, жизненных, сформировавшийсяза годы независимости, который объединяет, а не разделяет граждан страны и ложится в фундамент новой общенациональной идентичности. Это тот цементный раствор, с которым можно и нужно работать, укрепляя и совершенствуя в соответствии с требованиями времени. Все его компоненты представляют собой не механическую смесь, а сплав – т.е. результат качественной трансформации разнородных составляющих в новую уникальную сущность.
Уникальность, непохожесть этого сплава определяется не только смешением различных культурно-ценностных элементов, но и преобладанием в нем культурного кода «казахскости», определяющего сущностные черты общенациональной идентичности народа Казахстана – примерно так же, как «английскость» определяет лицо британской идентичности. При этом и казахская идентичность вбирает в себя культурные элементы других традиций.
Именно элементы казахского культурного кода являются тем самым клеем, который наряду с общим гражданством и иными совместными ценностями обеспечивает единство в многообразии, а также придает нации ту самую неуловимую непохожесть на других, ту соль, благодаря которой в толпе иностранцев мы почти безошибочно выделяем «казахов» – независимо от их этнического происхождения.
Суть этой модели четко сформулирована Главой государства в 2023 году: «сегодня все наши граждане ощущают себя членами одной большой и единой казахской семьи, по сути, нации /…/ При этом наше этнокультурное многообразие, которым мы по праву гордимся, никуда не исчезнет, а наоборот, еще более укрепится за счет единой гражданской основы. У нас сложился свой особый уклад жизни, в котором традиции разных культур сливаются в прочный сплав общенациональной идентичности».
Это смещение акцента нациестроительства с аморфной, безликой, бессубъектной общегражданской модели на ярко выраженную субъектность казахского культурного генотипа – главная сущностная черта «Модели Токаева». Она проявляется в синтезе отдельных идентичностей в одну объединяющую всех культурно-ментальную матрицу «единой казахской семьи», как естественном процессе, происходящем без давления или насильной ассимиляции, а в силу влияния места проживания, культурного окружения и количественного фактора.
Как подчеркивает Глава государства: «Наших прославленных соотечественников – спортсменов, деятелей культуры, ученых, студентов, предпринимателей – независимо от их этнической принадлежности за рубежом всегда называют казахами. И это естественно, так и должно быть».
Следование за естественными процессами – еще одна характерная особенность «Модели Токаева». Это означает принципиальный отказ от попыток создания сложных конструктов, доктрин и программ, уводящих от сути и приводящих только к неоправданным расходам.
Однако эта простота – не отпускание ситуации на самотек, а активное следование в одном направлении с общественным потоком, корректируя русло, убирая подводные камни и сглаживая острые углы, не мешая без нужды, а помогая естественному течению событий. Это принцип айкидо, направляющий энергию естественно протекающих процессов к поставленной цели – деликатно, но твердо, не форсируя, но и не тормозя. Не противопоставление, а поиск общих интересов, не ассимиляция, а интеграция.
Еще одним важным компонентом «Модели Токаева» является прагматизм и нацеленность на результат. На смену реальности дискурса пришла реальность действий. Вместо долгоиграющих самовоспроизводящихся программ с сомнительной эффективностью – конкретные дела. Новый Казахстан – это примат поступков над словами, как это было с амбициозным проектом ЛРТ, остолбеневшим почти на 15 лет, и теперь, после вмешательства Главы государства, готовым к тест-драйву осенью 2025 года.
Этот прагматизм в деле нациестроительства проявляется в осознанной поддержке и культивировании ключевых направлений, порождающих формирующий эффект: поп-культура, фильмы, мода, еда, спорт, контент в социальных сетях и т.д. Под формирующим эффектом имею в виду расходящуюся эмоциональную волну популярности, максимально широко и глубоко влияющую на формирование модных национальных трендов прежде всего среди молодежи. И здесь ключевым приоритетом «Модели Токаева» является креативная индустрия, определяющая моду на «казахскость».
Из очевидных примеров – мировой прорыв казахской поп-музыки, ярко воплощенный в Димаше Кудайбергене и исполнителях новой волны Q-pop, таких, как Ирина Кайратовна, Курайш, Мирас и других, набирающая обороты индустрия казахского кино, продвижение в последние два года этнонаправлений в фешн- и гастро-индустрии, нарастающее количество авторских роликов в соцсетях, посвященных национальной тематике.
Глава государства не случайно увидел точку роста национального возрождения именно в креативной индустрии – здесь наиболее ярко проявляется такой важный механизм, как использование soft power, мягкой силы. Не заставлять, не ломать через колено, не погружать в сон медийного гипноза – а активировать точки реального влияния через личный интерес, эмоциональную вовлеченность, путем формирования модных трендов.
Наконец, ключевым отличительным принципом «Модели Токаева» является установка на формирование нового качества нации будущего и связанный с ней национальный ренессанс. Глава государства подчеркнул: «Наша молодежь по-современному возрождает наш национальный дух, соединяя опыт прошлого и горизонты будущего. Задача государства – сохранить и многократно усилить этот позитивный импульс. Сделав это, мы сотворим свой казахский ренессанс и собственную эпоху реформации».
Возрождение нации в 21 веке – реальная и достижимая цель не в туманном будущем 2050 года, а в среднесрочной перспективе. Однако для этого нация должна осознать себя единой семьей, связанной общими ценностями и общим виденьем долгосрочных перспектив развития. А это осуществимо только путем национального диалога. Именно с этой целью и был создан новый институт слышащего государства – Национальный Курултай, соединяющий «опыт прошлого и горизонты будущего».
ОПЫТ ПРОШЛОГО
Начало национальному возрождению было положено в июне 2022 года на историческом I заседании Национального Курултая. Глава государства четко обозначил его роль: «Главная цель Курултая – укрепление национального единства посредством новых идей и творческих шагов». Именно там, в географическом и историческом сердце Казахстана, на священной земле Улытау, у мавзолея хана Джучи, родоначальника казахских ханов, было объявлено о начале новой эры нашей глубоко укоренившейся государственности.
Формат Национального Курултая, восходящий к истокам казахской культурно-исторической традиции, не только возрождает в модернизированном виде саму суть института степной демократии, но и глубоко символичен, апеллируя к глубинным пластам народной памяти, к авторитету обычая, освященного веками. Очевидно, однако, что этот глубокий посыл был не только символическим жестом, призванным освятить новое начинание напоминанием о былом историческом величии. Он дает возможность увидеть перспективы вероятного будущего через оптику великого прошлого.
С определенной условностью в истории Казахстана можно выделить три знаковых периода, оставивших глубокий след в нашей культурно-ментальной памяти, повлияв на генезис национальной идентичности. Первым стала эпоха центрально-азиатского Просвещения, продолжавшаяся с 8 по 12 век, второй период – время Золотой орды, и третий – золотой век казахского ханства в правление хана Тауке.
«За свою многовековую историю, находясь на стыке цивилизаций, Казахстан впитал в себя многообразную палитру красок различных традиций мира. Это неотъемлемая часть нашего культурного кода, бесценное богатство и конкурентное преимущество нашей нации» – эти слова Главы государства в полной мере можно отнести к замечательной эпохе расцвета цивилизации центрально-азиатского региона, в том числе и на территории нашей страны. Она дала человечеству такие имена, как энциклопедист Аль-Фараби, прозванный на Востоке Вторым учителем, Бируни, Ибн-Сина, отец алгебры Аль-Хорезми, Ходжа Ахмед Ясави, Аль-Бухари, Руми, Юсуф Баласагуни, Омар Хайям и многие другие.
Это было время ученых и мыслителей, географов и путешественников, философов и богословов, поэтов, художников, музыкантов, архитекторов и торговцев, на несколько столетий опередивших развитие науки и искусства Европы. Это была подлинная эпоха Просвещения, 500 лет духовного расцвета, в течение которых Центральная Азия являлась научным и культурным центром всего мира, связующим звеном между странами и народами. Накопленные за эти несколько веков интеллектуального подъема сокровища стали трамплином для прорыва всего человечества, включая европейское просвещение 18 века.
Немаловажно и то, что этот расцвет локализовался на Шелковом пути, включавшем в себя и южные города Казахстана. Так, древний Тараз был настолько тесно связан с торговлей, что по одной из версий его название восходит к слову «весы». Коммерческая активность привела к развитию городов, широчайшим транснациональным контактам, и возникновению целой «международной инфраструктуры»: сферы услуг, гостиниц – караван-сараев, базаров и складов. Купцы и ремесленники, путешественники и ученые, артисты и художники со всего мира стекались в богатые города. Появился целый класс торговцев – бизнесменов, знавших мир, привыкших к самостоятельным решениям, и плативших достаточно налогов, чтобы с ними считались власти.
Безусловно, эпоха центрально-азиатского Просвещения не прошла бесследно и отпечаталась в коллективном бессознательном нашего народа. Открытость миру, полифония культур, толерантность, умение находить со всеми общий язык, искусство дипломатии, стремление к знаниям, так свойственные нашему народу, берут начало из этого глубокого истока.
Второй значимый этап в формировании нашей идентичности – период Золотой Орды. Ведь именно здесь с 13 по 15 век сформировалась историческая общность народов, от которой отделился казахский этнос, унаследовавший территорию, язык, традиции и сущностные черты ментальности Улуса Джучи.
Вопреки стереотипному представлению, закрепившемуся с легкой руки советских историков об «иге Золотой Орды», диких ордах кочевников, огнем и мечом державших в страхе и подчинении покоренное население, Улус Джучи являлся очагом развитой средневековой цивилизации, уникальность которой была в синкретичном симбиозе городской и кочевой культур, взаимообогащавших друг друга. Воинская доблесть кочевников сочеталась здесь с искусством городских ремесленников, торговые караваны спокойно ходили с востока на запад под охраной лучших воинов мира, рынки были полны товаров со всей Ойкумены, а религиозная толерантность позволяла мирно сосуществовать мусульманам, крымским иудеям-караимам, христианам – несторианам и православным, общавшимся в быту на кипчакском диалекте.
Культурная палитра Улуса Джучи впитала в себя и наследие центрально-азиатского исламского Просвещения, включая философию, богословие, медицину и математику, персидскую и тюркскую литературную традицию, и собственный богатый фольклор, в том числе богатырский эпос – «батырлар жыры». Золотая Орда на несколько веков стала торговым и культурным мостом, аналогом Транскаспийского коридора, на Великом шелковом пути между Востоком – Китаем и Индией, и Западом – через Русь и итальянские (генуэзские) фактории в Крыму.
Объединяющим началом этого этнокультурного разнообразия стал язык – письменный огузско-кыпчакский тюрки, и lingua franca – народные диалекты кыпчакского, один из которых развился в современный казахский, подобно тому, как из вульгарной латыни появились французский и испанский.
Следствием этой этнической, религиозной и культурной толерантности стал синтез народов, населявших Золотую Орду, в особую мультикультурную систему, которую можно определить как суперэтнос – по Льву Гумилеву. Это группа этносов, одновременно возникших в определенном регионе, взаимосвязанных экономическим, идеологическим и политическим общением, и проявляющихся в истории как мозаичная целостность.
Современный Казахстан, единственное суверенное государство, сохранившее ядро территории Улуса Джучи в самом сердце Великой Степи, от Алтая до Каспия, от Сибири до Сыр-Дарьи, перенял культурно-ментальную парадигму государства-предка, из которой выросла казахская идентичность. Ее суть – синтез тюркских, евразийских, восточных, западных и традиционных казахских ценностей, межрелигиозная и межэтническая толерантность, решительность, здоровый авантюризм, стремление к свободе и новым горизонтам.
Третий знаковый этап истории становления нашей идентичности – время правления Таввакул-Мухаммад-Бахадур-хана Гази, известного в народе как Әз Тәуке – Тауке Мудрый, великого реформатора и создателя казахской Конституции – знаменитого свода законов «Жеті жарғы». Этот период в народных преданиях не случайно считался золотым веком для казахов.
Тауке-хан смог упорядочить внутриполитические отношения благодаря реформам в системе управления и права. Он изменил систему властных отношений, проводя политику деконцентрации власти, оттеснив старые султанские элиты, и привлекая к управлению государством родовых биев, выбиравшихся народом из своей среды. Бии обеспечивали обратную связь власти и народа и справедливое решение спорных вопросов.
Главным управленческим принципом был провозглашен консенсус. Прекратились межэлитные распри, воцарилась справедливость и господство закона, развивалась экономика и процветала торговля. Регулярные курултаи биев стали важным государственным органом, на которых решались общенациональные вопросы. Национальный Курултай современного Казахстана – прямой наследник этой демократической традиции.
От того времени в народном сознании осталась мечта о золотом веке, справедливой и безмятежной эпохе благополучия и мира, «қой үстінде бозторғай жұмыртқалаған заман» (когда жаворонок вил гнезда на спинах овец).
Великие предки оставили нам дорогое наследие – наши ценности: представления о добре и зле, справедливости и чести, скромности и мужестве, силе знания и заботе о ближнем, уважении к старшим и любви к детям, прочности родственных уз, стремление к независимости и жажду новизны, детскую непосредственность и здоровые амбиции. Наша задача – развить и обогатить это наследие новыми ценностями, сплотиться вокруг них и построить нацию будущего в обновленном и вечном сердце Великой Степи.
Наш ренессанс начался уже сейчас, подготавливая будущий расцвет нации. Гарантией тому – записанный в генах нашей идентичности код ДНК, доставшийся нам от легендарных предшественников – воинов и купцов, ученых и поэтов, ханов и биев, переселенцев и ссыльных, интеллигентов и рабочих эпохи нашего Просвещения, Золотой орды, Казахского ханства, Алаш орды, Казахской Социалистической Республики.
ГОРИЗОНТЫ БУДУЩЕГО
2022 стал рубежным годом для Казахстана, разбудив сознание нации и подтолкнув процессы формирования национальной идентичности, оживив их и направив в новое русло. Стало очевидным, что в условиях геополитических вызовов цифровой эпохи недостаточно сохранить и укрепить устойчивую и осознанную идентичность, которая объединяет нацию. Чрезвычайно важно играть на опережение и уже сейчас начать формирование ценностей, делающих нацию конкурентной на глобальной геополитической арене в 21 веке. Это вопрос места Казахстана на будущей политической карте мира.
Благодаря продуманным и системным шагам Президента страны Касым-Жомарта Кемелевича Токаева, у нас хорошие позиции. Мы по-прежнему остаемся большим островом стабильности в окружающем штормовом море. У нас нет врагов, мы дружим со всеми, сохраняя и отстаивая свою точку зрения и интересы. Мы все увереннее заявляем о себе как о важном логистическом звене на новом Шелковом пути между Восточной Азией и Европой. В окружении геополитических гигантов – России, Китая и глобального Юга мы не просто сохраняем свое лицо, но и развиваемся в значимую региональную силу. С этой точки зрения принципиально важен статус Казахстана как средней державы, придерживающейся политики мультилатерализма за пределами политических лагерей. «Раньше считалось, что Казахстан в центре периферии. Теперь он находится в центре всего» – так летом 2024 года отреагировал на этот поворот внешнеполитического курса Жозеп Боррель, на тот момент Верховный представитель ЕС по иностранным делам и безопасности.
В отличие от многих других стран Казахстан нашел свой выход из кризиса идентичности, который охватил весь мир. В то время, как во многих государствах, включая мировые державы, реакцией на него стал регресс, откат в прошлое в виде роста этнического национализма и ксенофобии, популярности правого радикализма и обособления в региональных и национальных нишах, Казахстан стремится в будущее – к национальному возрождению через внутреннюю этнокультурную интеграцию, без ущемления чьих-либо прав и избегая ассимилирующих практик.
В нашей актуальной повестке – формирование и кристаллизация в общественном сознании ценностного и культурно-ментального каркаса нации будущего, привлекательность которого делала бы возможной эмоциональное самоотождествление с ним каждого гражданина Казахстана – и обеспечила бы конкурентоспособность нашего странового бренда за рубежом. Это цель исторического масштаба, достойная стать национальной идеей в 21 веке.
Глава государства особо подчеркнул роль новых ценностей в этом процессе: «Прежде всего, нам необходимо уделить особое внимание формированию нового качества нации. В то же время нам необходимо создать ценности, которые поведут общество вперед. Невозможно осуществить радикальные изменения без обновления идентичности и общественного сознания народа».
Обновленная национальная идентичность, сочетающая традиции и современность, может и должна стать центром тяжести устойчивой государственности, драйвером реформ и созидающей силой развития в наше кризисное время. Она включает в себя новую этику, соответствующую уровню нации 21 века, триаду духовного развития (образование, наука и культура), привитие культа труда, ментальных навыков цифровой эпохи, создание смарт-нации. Проактивная позиция «Модели Токаева» нацелена на включение этих элементов в культурно-ментальную матрицу общенациональной идентичности.
Основные ценности и культурные тренды, которые ее определят, можно назвать уже сегодня. В первую очередь, это справедливость, законность и порядок, воплотившиеся в концепции «Адал азамат», которая является частью политики Главы государства по укреплению верховенства закона, прозрачности и гражданской ответственности. Эта идея тесно связана с реформами в сфере борьбы с коррупцией, цифровизацией госуслуг и формированием нового общественного сознания. Адал азамат – это ценности общества, в котором коррупционером быть стыдно, и где законность, прозрачность и ответственность станут привычной нормой.
Важнейший элемент новой идентичности – модернизированные ценности культурного наследия и традиций. Современная казахская культура, опирающаяся на переосмысленные традиционные мотивы, становится актуальным и востребованным явлением, в том числе и для международной аудитории. Ключевым элементом национального ренессанса становится популяризация и расширение ареала казахского языка – не только как государственного, но и прежде всего, как инструмента культуры, объединяющего начала и важной части идентичности. Единству нации способствуют и обновленные обычаи и традиции – празднование Наурыза, распространение моды на одежду в этностиле, народные инструменты, национальную кухню и т.д.
Ключевыми ценностями являются патриотизм и национальное единство – не как официальная идеология, а как внутреннее чувство гордости за страну и народ, искреннее уважение к государственным символам – флагу, гимну и гербу, к исторической памяти и духовному наследию предков, осознание важности гражданского согласия, межэтнической и межрелигиозной толерантности.
Определяющим компонентом «казахского ренессанса» должен стать концепт «Смарт-нации»: формирование высокоразвитого, образованного, технологически продвинутого и социально ответственного общества в условиях цифровой трансформации. Смарт-нация – это не просто общество, использующее технологии, а общество будущего, в котором граждане обладают высоким уровнем образования и цифровой грамотности, способностью к инновационному мышлению, развитым чувством ответственности за общественное благо, навыками самообучения, адаптации и кооперации.
Смарт-нация развивает критическое мышление, когнитивную гибкость, готовность учиться и переучиваться в условиях технологических изменений, открытость к новым идеям и подходам, креативность и инновационное мышление. Помимо активного использования цифровых технологий во всех сферах жизни смарт-нация предполагает поддержку инклюзивности, равных возможностей для всех, формирование экологической культуры, использование «зелёных» технологий, воспитание граждан как инициативных, мыслящих, этичных личностей, готовых к переменам. Цель смарт-нации – создать общество, в котором каждый гражданин – активный участник построения справедливого, эффективного и инновационного государства.
Первые шаги уже сделаны: это программа «Цифровой Казахстан», развитие «умных» городов, развитие IT-образования, запуск Astana Hub, поддержка стартапов и молодежных инициатив. Смарт-нация рождается на наших глазах: это успехи наших школьников, побеждающих в международных олимпиадах и поступающих в престижные зарубежные вузы, это интеллектуальный бум в спорте, когда штанга и бокс отступают перед шахматами. Наши юниоры на недавнем чемпионате мира в Греции завоевали 6 золотых медалей, заняв первое место в общекомандном зачете, причем самой юной чемпионке – Алише Бисалиевой – всего восемь лет!
Наследие предков, осмысленное и актуализированное в соответствии с трендами 21 века, умноженное на знания, навыки и ментальные тренды цифровой эпохи – топливо для нового пассионарного подъема, внутренний огонь, толкающий молодое поколение «цифровых номадов» к новым вершинам. Безусловно, это потребует единства нации, объединения осознанных усилий государства и общества, продуманной стратегии, отточенных идеологических инструментов, основанных на принципе притягательности, внутреннего интереса. На этом принципе работает, к примеру, общественный проект «Школа аналитики», инициированный Клубом экспертов при Сенате. Проект нацелен на повышение качества аналитических подходов в госуправлении, деятельности СМИ, научно-экспертного сообщества и гражданского сектора.
«Модель Токаева» запустила процесс формирования в общественном сознании единого культурно-ментального пространства, состоящего из ценностей, целей, идеалов, исторических нарративов, культурных трендов, этнокультурных традиций и актуальных смыслов цифровой эпохи. Приведет ли этот процесс к казахскому ренессансу, сделает ли нашу нацию конкурентной в бушующем океане мирового кризиса – зависит теперь от всех его участников и выгодополучателей – государства, общества, граждан. От нас с вами.
Пожалуй, лучше всех об этом сказал Президент страны Касым-Жомарт Кемелевич Токаев: «От качества нашей нации в первую очередь зависит то, какое место мы займем в мироустройстве будущего. Если мы хотим стать сильной страной, мы должны вместе найти ответы на фундаментальные вопросы о том, какое будущее мы строим, в чем заключается наша национальная мечта, каким должен быть гражданин Казахстана, где наши точки опоры, в чем состоит миссия нашей страны».
POST SCRIPTUM
История учит только тех, кто готов принять ее уроки. Нам может казаться, что былое величие осталось в прошлом, а наш удел – выживание среди глобальных игроков, делящих мир. Но история – не учебник, состоящий из предсказуемых глав, это непрерывный процесс, итогов которого не знает никто, и мы – его часть, он включает в себя и наше настоящее и наше будущее. Мы не просто наследники великого прошлого – мы несем его в себе, как скрытый потенциал, который только ждет часа, чтобы повториться на новом витке великой спирали истории. И мы должны смело идти навстречу этому часу, приближая будущее, наш золотой век, о котором мечтали предки.
…О котором мечтал и султан Бейбарс, легендарный воин и полководец, защитник двух Святынь, правитель Мисра и Шама, поднявшийся из рабов, мальчик из кипчакского аула, никогда не забывавший горький запах жусана.
