Вице-министр сельского хозяйства Амангали Бердалин анонсировал разработку Комплексного плана развития животноводства. Рабочая группа из депутатов, бизнесменов и ученых готовит «спасательный круг» для отрасли. Однако, судя по всему, ничего нового Минсельхоз не придумает: главным инструментом остаются льготные кредиты. Bizmedia.kz разобрался, почему государство уже 25 лет лечит хронические болезни животноводства одними и теми же финансовыми пилюлями.
После брифинга вице-министра возникло стойкое ощущение дежавю. И вот почему. Новый Комплексный план, в том числе, предусматривает:
- Льготное кредитование под 5% на пополнение оборотных средств.
- Долгосрочные кредиты под 6% на закуп племенного скота.
- Кредиты под 6% для освоения отгонных пастбищ (особый акцент на Костанайскую область и Ұлытау).
- Поддержку сервисно-заготовительных центров (СЗЦ) по приему шерсти и шкур (кредиты на «оборотку» под 5%).
Цель — развитие животноводства, увеличение поголовья, загрузка переработки. Но дьявол кроется в истории вопроса. Главный тезис Минсельхоза — необходимость льготного финансирования. Однако этот инструмент работает в Казахстане непрерывно уже более двух десятилетий.
Деньги есть, скота нет
Аграрная кредитная корпорация (АКК), основной оператор таких займов, была создана еще в 2001 году. С самого основания ее миссия — «предоставление льготных кредитов для развития агробизнеса». Кроме того, в 2011 году была с помпой запущена программа по животноводству «Сыбаға». Ее условия были почти зеркальны нынешним предложениям Минсельхоза. Кредиты под 5–6% на закуп маточного поголовья и быков-производителей, льготные ставки (с учетом субсидирования), каникулы по выплатам.
Позже добавились программы «Алтын Асык» (овцеводство), «Кулан» (коневодство) и «Ырыс» (МТФ). Через эти каналы в отрасль влили сотни миллиардов тенге. Точная сумма, потраченная исключительно на животноводство с 2001 года, не консолидируется в одном открытом отчете. Однако по сборным данным Минсельхоза, Аграрной кредитной корпорации и госпрограмм можно с уверенностью утверждать: счет идет на триллионы тенге.
Каков результат этих триллионных вливаний к 2025 году? Мы снова пишем Комплексный план, снова создаем рабочую группу и снова ищем деньги на импорт племенного скота, потому что своего так и не вырастили. Мы прошли через программы «Сыбаға», «Кулан», «Алтын Асык», «Ырыс». Условия всегда были одинаковыми: льготные 6%, каникулы, закуп импортного скота.
Спустя 14 лет после старта «Сыбаға» Казахстан все еще критически зависит от импорта молочной продукции, а мясная отрасль регулярно сталкивается с кризисами кормов и сбыта. Если инструмент работал все эти годы, но проблема осталась, может быть, дело не в нехватке финансирования?
Кредиты — не главное
Предложение кредитов под 5–6% выглядит привлекательно на фоне базовой ставки Нацбанка. Но для рядового фермера проблема кроется не в проценте, а в доступе. Банки и та же АКК требуют твердых залогов. Саманный коровник в отдаленном ауле или сам скот часто оцениваются с огромным дисконтом. В результате льготные миллиарды исторически достаются крупным агрохолдингам, у которых есть ликвидная недвижимость в городах или новая техника.
И новый Комплексный план пока не отвечает на главный вопрос: как получить эти 6%, если у тебя нет ликвидного залога? Без решения залоговой проблемы снижение ставки — это очередной бюджетный подарок для избранных, а не драйвер для отрасли.
Шкурный вопрос
Вице-министр отметил, что особое внимание будет уделено переработке шкур и шерсти. И для развития этого сегмента собираются кредитовать заготовителей.
Однако горы шкур гниют на свалках Казахстана не потому, что у заготовителей нет денег их купить. Они гниют, потому что они никому не нужны. По официальным данным, в Казахстане действуют 11 кожевенных предприятий. Их совокупная проектная мощность позволяет перерабатывать 3,3–4 млн шкур КРС в год. То есть практически весь объем производства. Тем не менее перерабатывается всего порядка 15%. На экспорт уходит примерно 5%. То есть ежегодно выбрасывается 80% шкур.
Ситуация по овечьим шкурам (МРС) и шерсти еще хуже. Переработка шкур МРС практически остановлена из-за минимального спроса. Из 40 тыс. тонн производимой шерсти перерабатывается лишь 13–18% (в основном тонкорунная, которой мало). Остальное — грубая шерсть, которая никому не нужна.
И льготное кредитование заготовителей ситуацию не исправит. Заводы не принимают шкуры из-за плохого качества. 70–80% скота забивается на личных подворьях, а не на бойнях. При ручном забое шкуру портят, и она становится непригодной для производства кожи. Существуют и ветеринарные проблемы. Огромная часть скота поражена кожными заболеваниями (овод, лишай), следы от которых остаются на шкуре. Такое сырье завод не может пустить даже на обувь.
То есть для начала надо возродить ветеринарную службу, вылечить скот и перевести забой на промышленные рельсы. И только потом давать деньги заготовительным конторам. То же касается и пастбищ. Проблема отгонного животноводства не в отсутствии денег на скот, а в отсутствии инфраструктуры (воды, электричества, жилья для чабанов) в степи. Кредит под 6% не выроет колодец и не проведет ЛЭП.
Имитация реформы?
Инициатива Минсельхоза сейчас не порождает позитива насчет светлого будущего животноводства. Ведомство снова выбирает самый простой путь — раздачу дешевых кредитов. Впрочем, чиновников можно понять. Распределить деньги через банк или кредитную корпорацию технически проще, чем строить ветеринарные лаборатории, заводы по переработке или развивать науку.
Кроме того, кредит под 5–6% позволяет фермеру быстро купить скот. Это моментально отражается в статистике как «рост поголовья», что удобно для отчетов министерства. Однако за десятилетия «развития АПК» в Казахстане сформировался целый класс «субсидийно-зависимых» хозяйств, чья рентабельность существует только благодаря льготной ставке. Без дешевых денег такие предприятия станут неконкурентоспособными. И это негативно отразится на статистике, по которой у нас и оценивают работу министров.
В целом пока можно констатировать, что ради выполнения поручений президента по развитию животноводства Минсельхоз достал старый велосипед, покрасил его и пытается выдать за инновационный супербайк. И при таком подходе через пять лет нас ждет не расцвет животноводства, а новая рабочая группа и новые «уникальные» предложения по развитию отрасли.
