C 2025 года в стране ожидается резкий рост количества компаний, вовлеченных в ESG–повестку, сообщает Bizmedia.kz.
Еще несколько десятилетий назад вопросы экологии и социальной ответственности не вызывали такого интереса, как сегодня. Ныне, очевидным становится тренд на развитие принципов ESG. Адаптация этой концепции ведет к повышению продуктивности бизнеса, увеличению прибыли через инвестиции и укреплению корпоративной культуры. Аббревиатура ESG включает в себя три стандарта:
Environmental – отношение организации к окружающей среде и экологичности производства. Компании стремятся снизить вредные выбросы в атмосферу, почву и водоемы, а также контролировать каждый этап жизненного цикла товаров: от добычи сырья до утилизации. Кроме того, важным аспектом является поддержка климатического потенциала планеты.
Social – создание лояльности ко всем участникам общества: персоналу, клиентам и обществу в целом. Предприятия активно заботятся о семьях своих сотрудников, предоставляют различные льготы. Также большое внимание уделяется трудоустройству людей с ограниченными возможностями и созданию социальных сервисов.
Governance – данный принцип связан с корпоративным управлением, обеспечением прав и соответствием всем нормам и стандартам. Компании строят отношения с государством, акционерами и потребительским сообществом. Одним из главных компонентов данного стандарта является антикоррупционная политика, а также отслеживание цепочки финансовых коммуникаций, регулярное предоставление отчетов и обеспечение прозрачности во всех сфера функционирования организации.
В беседе с корреспондентом Bizmedia.kz эксперт в сфере устойчивого развития и ESG, сооснователь ESG–Lab LLP, имеющий более 20–летний опыт работы в экологии, Сергей Цойподелился своими прогнозами и рекомендациями касательно внедрения принципов «зелёной экономики» в Казахстане.
– Расскажите пожалуйста о своей работе в направлении развития ESG–повестки.
– Сфера ESG охватывает всю мою карьеру. Я начинал в нулевых с работы в акимате города Уральска с отдела социальной сферы и внутренней политики, затем переместился в областную администрацию – занимался промышленностью и нефтегазовой сферой, потом реализовывал индустриально–инновационную программу, создавал технопарк «Алгоритм» в ЗКО и специальную экономическую зону «Онтустiк» в Южном Казахстане. Везде, где бы ни работал, возникали вопросы, связанные с окружающей средой и социальной сферой. Так оказался в «КазНИИ экологии и климата», подведомственного института Минэкологии. Соприкоснувшись с экологией напрямую, понял, что изменение климата – самая серьезная угроза современности, поэтому втянулся в глубинные процессы по формированию законодательных и методологических основ системы ограничения выбросов парниковых газов в Казахстане, стал одним из создателей системы торговли углеродными квотами в стране. Когда понял, что принесу больше пользы, воплощая свои знания в сфере бизнеса, стал консультантом по ESG.
– Почему ESG как система важна для компаний и инвесторов?
– Думаю, что у бизнеса и инвесторов нет другого выбора для развития. Следует понимать, что модель бизнеса, где превыше всего стоит финансовая доходность, серьезно меняется. Невозможно быть успешным и не обращать внимания на окружающий вас мир, а это, прежде всего среда обитания и люди, с которыми вы живете по соседству. Учет нефинансовых (ESG) показателей напрямую влияет на бизнес, его стабильность, доходность предприятия, хотим мы этого или нет.
Всегда привожу такой пример. Компания соблюдает экологические нормы в своей санитарно–защитной зоне (СЗЗ) и получает разрешения на свою деятельность. Однако появляется группа людей, проводящая независимую диагностику воздуха, воды, почвы и здоровья населения, которая обнаруживает превышение норм всего в 10 метрах от границы СЗЗ. Это приводит к социальным волнениям, митингам и резонансу в медиапространстве. Начинаются проверки и замеры, в ходе которых выясняется, что компания не учитывает риски и полагается на работу рядового специалиста, что может привести к ошибкам. Под давлением общественности госорганы начинают пересматривать свои мнения, возникают судебные разбирательства, возможный отзыв разрешений и ужесточение нормативов. В результате инвесторы, международные партнеры и потребители продукции начинают задавать вопросы, приостанавливают сотрудничество и отзывают финансирование.
А все из–за чего? Из–за того, что корпоративное управление, а именно, высшее руководство, акционеры и совет директоров слабо управляют нефинансовыми рисками, рисками ESG. Надо принять новую парадигму ответственности – не ограничивать свою зону ответственности санитарно–защитной зоной, не надеяться на госрегулирование и законодательство (оно, кстати все больше склоняется к поддержке населения в таких вопросах, социализируется), а брать повышенные обязательства международного формата – когда вы в ответе за всю цепочку поставок и за всю территорию своего присутствия. Это связано не только с экологическим влиянием, ведь рука об руку с экологией идут борьба с коррупцией, соблюдение прав человека, условий недискриминации, отношение к женщинам и девочкам, к местному сообществу, участие в решении общих проблем, частью которых может быть деятельность компании. По всем этим задачам надо брать обязательства. Они должны быть публичными. Невыполнение этих обязательств ведет к гринвошингу, а это потеря, прежде всего репутации, рост недоверия в обществе, в том числе в бизнес– среде. Поэтому реализация ESG повестки имеет стратегическое значение, должна решаться при непосредственном участии акционеров, совета директоров. Это и есть ESG – сильное вовлечение высшего руководства в выявление и работу с нефинансовыми рисками с проекцией на всё корпоративное управление, сверху–вниз.
– Какие есть преимущества и недостатки от внедрения ESG–стратегий?
– Начну с минусов, вернее, с вызовов. Первое. ESG повестка – это достаточно кропотливая и финансово ёмкая работа. Нельзя внедрить ESG принципы за пару месяцев, получив пару сертификатов и поучаствовав в многочисленных специвентах. Эти принципы нужно прожить. Поэтому, работа с ESG всегда требует полного вовлечения, абсолютного понимания и адекватной реакции всей команды предприятия. Нужно быть готовым к выделению достаточного финансирования и ресурсов, а также к серьезным реформам привычного стиля управления компанией.
Второе. На рынке крайне мало грамотных специалистов. ESG подразумевает набор кроссекторальных знаний, в том числе международных методик, норм и стандартов. Их, кстати, практически нет на доступных у нас языках – казахском и русском. Все в основном на английскомязыке, и это проблема. При этом, на основе таких знаний, для каждого предприятия нужно вырабатывать персональную методологию и подбор релевантных ESG–метрик и рисков. Сразу скажу, универсальных, для всех подходящих ESG показателей, а тем более, рисков нет. Их нужно самостоятельно идентифицировать. Даже понятные всем риски, например, климатические (изменение погоды и осадков, стихийные бедствия, засухи и наводнения, законодательные регуляторные инициативы и т.п.) – обязательно сегментируются и оцениваются по степени влияния на каждую компанию и ее бизнес–сферу. Общего рецепта, как и тех, кто их выписывает и дальше по ним работает – нет. Их нужно создавать, обучать и растить.
Третье. Развитие ESG в любой компании – это стратегическая задача. Поэтому, как я уже отмечал, необходимо вовлечение высшего руководства, совета директоров. Это зачастую очень сложно, ввиду определенного скепсиса по отношению к ESG у наших владельцев бизнеса. Сейчас понимание понемногу приходит, но не теми темпами и не того качества, которые бы хотелось видеть. В основном наблюдаются какие–то отрывистые инициативы, зачастую PR–характера, без глубинного понимания и ответственности.
Из плюсов отмечу один и самый важный. Учет и работа с ESG–показателями и рисками существенно повышает устойчивость и прогнозируемость развития бизнеса на долгосрочную перспективу. Все, что касается ESG – это не на год–два, а на 10–20 лет вперед.
– Каким по Вашему мнению должно быть хорошее корпоративное управление?
– Хорошее корпоративное управление – это когда в компании все знают цель предприятия, а также понимают, что, как и когда им делать для достижения этой цели. Ключевые элементы – четкие и выполнимые инструкции, стандарты корпоративной работы, риск–менеджмент и бизнес–этика, мониторинг и своевременная беспристрастная оценка, системы обратной связи и мотивации.
Всем давно известно, что в мире корпоративного управления есть целые институты и академии, мощные экспертные ассоциации и школы независимых директоров. Крупные бизнес–структуры, особенно те, кто стоит на бирже либо представляют бизнес–империи транснациональных конгломератов в обязательном порядке имеют отличное корпоративное управление и ежегодно его оценивают. А вот средние и малые компании, на мой взгляд, недостаточно уделяют внимания этому вопросу. Во многом это зависит, конечно от ресурсов фирмы, от наличия денег. В любом случае, тем, кто ставит планку по развитию своего бизнеса не на пару лет, а на десяток, надо рано или поздно приходить к выстраиванию элементов корпоративного управления. Иначе раздел G из ESG повестки можно выбросить, а вместе с ним все остальное.
– Какие риски могут возникнуть при недостаточном внимании к ESG–принципам в организациях? Каким образом компании могут эффективно управлять своим воздействием на окружающую среду?
– Поверхностное и безответственное отношение к ESG может привести как минимум к гринвошингу, следом – к репутационным рискам. Как максимум – к потере инвесторов, партнёров и клиентов. ESG отражает публичность экологических и социальных обязательств и их выполнение через стандартизированную отчетность, а публичность сегодня –очень чувствительный аспект. Поэтому, работа с ESG повесткой – это аккуратный, кропотливый, очень ресурсоёмкий, непрерывный процесс.
Что касается эффективного управления воздействием на окружающую среду, то все зависит от правильно поставленных систем мониторинга, отчетности и беспристрастной оценки этих двух элементов. Звучит красиво, однако простой вопрос «Как ведется внутренняя экологическая статистика в компании?», некоторых ставит в тупик. Это заметно особенно в средних и малых организациях, либо предприятиях из непроизводственного сектора.
Небольшой мастер–класс. Мониторинг экологических показателей, это не те статданные, которые заполняются для формальной отчетности в Бюро нацстатистики, зачастую переписываясь из года в год. В зависимости от размера фирмы, ее площадей, набора оборудования и количества сотрудников отчет может быть целой BigData, внутри которой должны присутствовать постоянно обновляемые сведения по энергопотреблению, включая тепло, холод, ГСМ, уголь, газ и т.д. Также в отчете должны быть: цифры по программам энергосбережения и энергоэффективности, сколько сберегли и насколько эффективны, сведения об образовании и управлении отходами с разделом на фракции и виды, с четким пониманием, сколько из них опасных и куда они деваются, из остального – сколько ушло на переработку, а сколько легло на полигоны и в каком виде, на законном ли основании. Отчет должен содержать данные по водопотреблению и водоотведению, по источникам воды, в том числе, по бутилированной, ее стокам, канализации и очистке, информация по каждому сотруднику и его воздействию на природу, по крайней мере, по логистике его поездок «дом–работа–дом» и командировкам – на каком транспорте, с каким топливом, сколько километров; необходимо знать оборот хладагентов в системах кондиционирования и вентиляции, его типах, если проводилось обслуживание кондиционеров и чиллеров, то нужно следить, чтобы мастер слил старый хладагент в ёмкость, а не выпустил его в атмосферу. И это только по экологии основные моменты ведения внутренней статистики, без которой раздел E из ESG повестки можно выбросить. Еще хочу сделать одну ремарку: из всего мной перечисленного, наверное, понятно, что раздел E – это не про посадку 100 деревьев и полив цветочков, и не про субботники с селфи и горячим чаем. Это тоже учитывается, но не влияет на повышение рейтингов, особенно международных, а больше относится к разделу S, т.е.к социальной активности.
Повышенное внимание к ESG–статистике, ее мониторингу и построению правильной отчетности на ее основе – это залог успеха, база для развития не только ESG, но и компании в целом. Бывает так, что при постановке четкого учета ESG–показателей в организации выявляются моменты, иногда приводящие к разочарованию друг в друге и последующей ротации или смене персонала. Например, может выясниться, что кто–то пользуется служебными активами в личных целях, не имея на это права, а кто–то сливает втихаря отработанное масло в общественную канализацию или транжирит ведомственные средства без учета, списывая материал на несуществующие хознужды. А бывает, что кто–то, наоборот, оказывается честным и правильным, проезжая от дома на работу на велосипеде, обедает, не используя пластиковую посуду, уходя уносит с собой свой мусор, выключая свет не только в своем кабинете. Отсюда и неизбежные реформы.
– Какие тренды и изменения в развитии ESG–повестки Вы ожидаете в ближайшем будущем? Как обстоят дела на законодательном уровне в Казахстане в этом направлении?
– Казахстан на политическом уровне уверенно движется в сторону устойчивого развития. Мы одна из первых стран, поддержавших Цели устойчивого развития ООН (ЦУР). В РК достижение ЦУР обозначено как национальный приоритет. Цели и задачи устойчивого развития используются в государственном планировании и прямо указываются в текстах официальных концепций развития страны и нормативно–правовых актах реализационного характера. Мы одна из тех стран, где с недавнего времени граждане и общественность на законодательном уровне могут осуществлять мониторинг достижения ЦУР местными и центральными органами власти. ЦУР – это политическая лицензия для развития страны. Соответственно, ESG – это лицензия для развития бизнеса.
В РК сейчас нарастает бум устойчивого развития, так как верхнеуровневые нормативные документы, регламентирующие развитие страны на кратко и среднесрочную перспективу, содержат достижение ЦУР и переход на ESG как стратегические задачи. И если достижение ЦУР содержится в основном в концептуальных документах социального характера, таких как «Концепция развития гражданского общества», то задачи перехода на ESG лежат в концептуальных документах, относящихся к развитию финансового и инвестиционного секторов. И это правильно, так как ESG – это про деньги. В мире финансов и инвестиций, ESG уже давно не является нишевой сферой, все финансовые институты и инвестиционные фонды находятся в гонке за зеленым финансированием и проектами по устойчивому развитию. Если раньше мир зеленых финансов пробовал себя в виде пилотных проектов, то на сегодня в мире наблюдается даже дефицит ESG финансирования. Так, согласно Отчету ООН «Финансирование устойчивого развития» (FSDR 2024) дефицит финансирования устойчивого развития в настоящее время оценивается в 4,2 трлн долларов США в год. Поэтому, мир инвестиций активно двигается в сторону увеличения объемов эмиссий ценных бумаг и иных инструментов, связанных с ESG. В 2024 году выпуск устойчивых облигаций (green, social, sustainability, and sustainability–linked bond – GSSSB) прогнозируется на уровне 1 трлн долларов США. Эмитенты в странах со средним и низким уровнем дохода будут стремиться увеличить свою долю в выпуске GSSSB, учитывая большие неудовлетворенные потребности в финансировании. Мы это наблюдаем и в Казахстане, судя по постоянному росту соответствующих выпусков на KASE и AIX.
Тренд на развитие устойчивого финансирования задан регулятором – Агентством по регулированию и развитию финансового рынка. За последние три года АРРФР приняты основополагающие документы, регулирующие базовые ESG–принципы при раскрытии нефинансовой информации финансовыми организациями, дающие основы для понимания международных стандартов и методологий, риск–менеджменту. Это очень похвально, на уровне Центральной Азии мы являемся лидерами.
– Что Вы думаете о перспективе создания национального ESG рейтинга?
– Я наблюдаю за различными инициативами в этой сфере, например исследования изданийКурсив, Ranking, ESG–отчетов PWC, которые из года в года развиваются в лучшую сторону. Считаю, что это необходимый процесс, как для оценки прогресса/регресса, так и для популяризации ESG–повестки. Однако в профессиональном плане, в своем консалтинге, мы с партнёрами больше ориентируемся на методологию и оценку от международных рейтинговых агентств, где ESG–скорингу подвергаются десятки тысяч компаний из множества секторов экономики. Вот тут можно говорить о настоящей релевантности. Как говорится, есть с чем сравнивать и есть к чему стремиться.
В свою очередь, считаю, что национальный ESG–рейтинг, несомненно, нужен, но, как и любой стоящий рейтинг, он должен быть воспринят содружеством международных инвесторов и финансовых институтов, фондовым рынком, а этого довольно сложно будет достичь, учитывая, что в национальном ESG–рейтинге примут участие, допустим, 500 компаний, соревнуясь между собой. Согласитесь, не сравнить с рейтингом, например S&P CSA, где оцениваются порядка 13 тысяч компаний, а его данные используются Индексом устойчивости Dow Jones практически на всех ведущих фондовых биржах мира, или с рейтингом Sustainalytics, в котором отслеживается более 16 тысяч участников. В общем, есть куда расти, главное – со смыслом, без самобытности и коррупции.
– С 1 января 2025 года финансовые организации Казахстана обяжут сдавать ESG–отчетность? Можете рассказать об истории вопроса и почему возникла такая необходимость?
– Как я уже отмечал, переход на ESG–принципы в экономике Казахстана начат именно с финансового сектора. Если озеленить банки и их подходы, то их клиентам и партнерам внедрение ESG явится не какой–то прихотью, излишеством, а острой необходимостью для доступа к финансированию. Регулятором (АРРФР) были предприняты последовательные шаги: в 2022 году проведены масштабные консультации с рынком и экспертным сообществом, в 2023 году утвердили две дорожные карты–по внедрению принципов ESG в регулирование финансового рынка Казахстана и по повышению осведомленности по вопросам ESG и устойчивого финансирования, где была четко запланирована работа по обязательной отчетности, формированию руководящих документов, а также, масштабное обучение для банков и других финансовых организаций. В течение 2023 года был проведен ряд обучающих семинаров с участием международных и местных экспертов. Параллельно формировались и были утверждены следующие документы:
«Руководство АРРФР по раскрытию информации в области экологического, социального и корпоративного управления для банков и других финансовых организаций», апрель 2023 года. Ссылка на документ.
«Управление экологическими и социальными рисками. Методологическое руководство для банков и других финансовых организаций», июль 2024 года. Ссылка на документ.
Именно эти руководящие документы содержат базу для составления обязательной ESG–отчетности от банков и финансовых организаций, начиная с 2025 года. Соответственно, все, кто находится в указанном фарватере, должны выпустить такой отчет на основании данных за 2024 год. Каких–то временных рамок не установлено, как, например для ежегодной финансовой отчетности или отчета на KASE. Вместе с тем, считаю, что ESG–отчетность должна выходить одновременно либо чуть позже финансовой отчетности, так как есть ряд данных, которые учитываются в обоих случаях, и они должны быть идентичными. Условий обязательного аудита также нет, как и единого стандарта аудита нефинансовой отчетности, однако отмечу, что те отчеты, данные которых даже частично аудированы, будут иметь более выгодное положение в сравнении с остальными. Я имею в виду аудит расчета углеродного следа, либо аудит систем корпоративного управления, систем менеджмента качества, информационной безопасности и т.д.
В целом, начиная с 2025 года в стране ожидается резкий рост количества компаний, вовлеченных в ESG–повестку. Также ожидается рост запроса от общества и населения по тематике устойчивого развития, так как уже сейчас начато формирование отчетности по достижению ЦУР от городов и областей Казахстана. Первый опыт, конечно же за Алматы. Буквально недавно на ресурсах ООН был опубликован первый добровольный местный обзор о достижении ЦУР городом Алматы, подготовленный Акиматом и Центром развития мегаполиса с участием независимых национальных экспертов.
Все вышеперечисленное четко указывает и подтверждает правильность и необратимость курса страны на устойчивое развитие. Я вообще считаю, что у Казахстана другого пути нет. Мы, как нация, как колыбель кочевнической цивилизации, которая всегда проповедовала устойчивые принципы, просто обязаны быть лидерами как по достижению ЦУР, так и по переходу на ESG и нести эти принципы в регион Центральной Азии и дальше.
