Доклад министра труда Светланы Жакуповой президенту можно назвать демонстрацией административной эффективности. План по трудоустройству до 2029 года выполнен на 83%. За пять лет экономика получила 2,7 млн рабочих мест. Но поручение Токаева «повысить качество занятости», вскрывает фундаментальную проблему. Официальная статистика показывает, что рынок труда Казахстана попал в «ловушку количественного роста». Корреспондент Bizmedia.kz разобрался в деталях.
Парадокс «застывшей» безработицы
Главный статистический феномен последних лет — это «замороженный» уровень безработицы. Согласно данным Бюро нацстатистики, уже несколько лет этот показатель находится в очень узком коридоре 4,6%–4,7%. На фоне создания миллионов новых рабочих мест экономическая логика диктует два сценария. Либо страна достигла исторического минимума и начинается жесткая конкуренция за кадры с ростом зарплат. Либо новые рабочие места просто замещают старые, не меняя баланс.
Но для Казахстана вполне возможен и гибридный сценарий. Экономика поглощает рабочую силу, но не повышает ее стоимость. Стабильная безработица в нашем случае — это скорее не признак здоровья экономики, а индикатор, что люди соглашаются на любую работу, чтобы выжить.
Самозанятость: выбор или безысходность?
Данные статистики по самозанятости разрушают миф о качественном росте рынка труда. Ключевой тренд последних пяти лет — число самостоятельно занятых растет. С 2020 года прибавка составила почти 200 тысяч, и дошла до уровня 2,2 млн. Если Минтруд действительно создает миллионы качественных вакансий с пенсионными отчислениями и соцпакетом, то возникает вопрос. Почему мы не видим массового перетока людей из нестабильной самозанятости в наемный сектор?
Ответ скорее всего кроется в качестве предлагаемых мест. Рост самозанятости — это маркер вынужденного предпринимательства. Люди уходят в «серую» зону, в такси, курьерскую службу или придорожную торговлю, потому что «официальные» рабочие места, создаваемые в рамках госпрограмм, часто предлагают зарплаты, неконкурентные по сравнению с реальной стоимостью жизни. Например, на государственной бирже труда Енбек, большинство вакансий предлагают 150-200 тысяч тенге, даже в мегаполисах.
Тест на прочность
Президент явно не случайно акцентировал внимание минтруда на качестве рабочих мест. Статистика показывает, что значительная часть прироста занятости приходится на сектора с традиционно низкой добавленной стоимостью. Это торговля и сфера услуг. То есть фактически государственные инвестиции в занятость конвертируются в рабочие места продавцов и разнорабочих, а не инженеров и технологов.
Еще два тревожных сигнала из статистики. За пять лет возможность найти работу для трудоспособного населения снизилась с 78% до 65%. Также почти треть занятого населения работает за зарплату ниже медианной. То есть наличие большого класса «работающих бедных» — кто имеет работу, но не может обеспечить достойный уровень жизни, похоже является главным вызовом для минтруда на 2026 год.
Отчетность против реальности
Министерство труда блестяще справляется с задачей «занять людей». Однако стратегическая цель — создание среднего класса через труд — не достигнута. На встрече с президентом Светлана Жакупова отметила, что «продолжается выполнение региональных карт занятости и ежегодных KPI по созданию устойчивых рабочих мест». Возможно самое время сменить KPI.
Оценивать работу акимов не по количеству рабочих мест, а по снижению доли самозанятых и росту медианной реальной зарплаты. Кроме того провести аудит тех 2,7 млн рабочих мест. Сколько из них существуют реально, а не на бумаге? Сколько из них предлагают зарплату выше прожиточного минимума? Самозанятые выйдут из тени не из-за штрафов, а только если официальное рабочее место предложит им стабильность, защищенность, доход, возможный для ипотеки и реальные пенсионные перспективы.
Пока же рынок труда Казахстана напоминает бег на месте: Минтруда фиксирует достижения, а структура занятости консервирует бедность.
