Сегодня по делу Куандыка Бишимбаев состоялся допрос некой Гульнары Насырбековой, которая приходила в ресторан Bau в день смерти Салтанат Нукеновой со своей кудаги Аленой, передает Bizmedia.kz.
Прокурор: Откуда вы знаете Бишимбаева? Каким образом встретились 9 ноября?
Насырбекова: Мы одноклубники. Я веду блог о растительном питании и спорте, это женский блог. Мы просто одноклубники в гольф-клубе.
Насырбекова: 2 ноября я уехала в Ташкент с подругами на турнир по гольфу, и 3 числа пришло сообщение от Бишимбаева, и он спрашивал: «Не хотите поиграть в гольф? И мы там поговорим».
Насырбекова: Он сказал: «Почему я не знаю?» и добавил, что будет в Астане после 7 числа.
Насырбекова: 8 числа мы ехали в гольф-клуб, и он позвонил мне, спросив, приехала ли я. Затем он предложил встретиться, выпить кофе и поговорить. Я ответила, что хорошо, можно завтра, 9 ноября, но вечером у меня не получится. Он предложил поздний обед — около 8 часов. Всё было решено, и 9 числа, после того как я вернулась с тренировки домой в обед, он снова связался со мной (уже не помню, позвонил или написал), напомнив о нашей встрече. Я подтвердила, что все в силе.
Насырбекова: Он сказал встретиться в ресторане Bau. Я приехала туда, но центральные двери были закрыты. Я позвонила, и он вышел со стороны кухни, провел меня в ВИП-зону, и мы начали говорить о прошедшем турнире и как в Ташкенте. Затем разговор перешел на детей и мою программу по растительному питанию. Во время разговора он спрашивал про мой блог и рекламу. Я объяснила, что не беру рекламу и не могу советовать то, что сама не попробовала. Потом мы говорили о ресторанах, и я сказала, что мне нравятся два-три из них. Он сказал мне о моих детях, что они такие взрослые, поздравил меня, возможно, увидел в социальных сетях, что у сына свадьба. Также он сказал, что у меня очень красивая дочь — она бьюти-блогер, молодая, и они хотели бы с ней работать. Мне было странно это слушать. Я сказала, что у нее есть свой блог, и она взрослый человек, сама знает, с кем работать.
Насырбекова: И вот он начал спрашивать, какие у меня отношения с детьми, как я с ними контактирую, такой в общем разговор обо всем.
Судья: Отлучался ли Бишимбаев?
Насырбекова: Да, раза три выходил.»
Судья: «Для чего? В каком состоянии были?»
Насырбекова: В нормальном состоянии, ему звонили, он выходил.
Судья: Общее время, которое вы находились — 1,5 часа, с 15:30 до 17:00. За это время он три раза выходил?
Насырбекова: Да, несколько раз, с телефоном, ему звонили, он выходил.
Прокурор: Кого-нибудь видели еще кроме него?
Насырбекова: Да, мужчину, когда уже выходили.
Судья: Байжанов, можете встать? Это он?
Насырбекова: Если честно, не знаю, не запомнила.
Прокурор: Не видели на руках ссадины?
Насырбекова: Нет.
Прокурор: От вас было сообщение до обеда — видео, картинка, и говорите, кстати, ‘Ты пахнешь розами’.
Насырбекова: Это мне везет, как утопленнику. Ко мне пришло сообщение, что у меня пропущенный звонок от Бишимбаева. Он записан как Куандык, у меня есть Кудаги — Алена. И мы, когда выехали с Bau и подругой, заехали за тортиком и цветами. Оно рядом, где БЦ «Москва», мы заехали туда. Я так сфотографировала и написала сообщение, и отправила. Я сегодня, когда увидела сообщение, была в шоке.
Прокурор: Вы хотите сказать, что отправляли не Бишимбаеву, а кудаги?
Насырбекова: Вообще-то, я отправляла это своей Кудаги.
Прокурор: А как вы тогда пишете Бишимбаеву? Что-то у вас не сходится с показаниями. Но оно, похоже, до нее не дошло.
Насырбекова: Вот именно, я еще удивилась. И когда мы приехали, она тоже удивилась.
Прокурор, по звонкам: Вы звонили Бишимбаеву в 18:58 и 18:57, соединение длилось 33 и 12 секунд соответственно. Расскажите, пожалуйста.
Насырбекова: Мне пришел пропущенный, я перезвонила, он спросил, где я? Я сказала, что уехала, он сказал, что созвонимся.
Прокурор: Знали ли вы, что он женат?
Насырбекова: Мы с ним малознакомые люди, мне вообще все равно, он был моим одноклубником. Ты — это очень мой близкий круг: дети, подруги.
Прокурор: Вы имеете медицинское образование?
Насырбекова: Нет.
Прокурор: У вас есть переписка с Бишимбаевым? Сохранилась ли она на телефоне?
Насырбекова: Не сохраняется, потому что я всегда очищаю. Установлена функция автоматического удаления.
Насырбекова: Я думала, вначале, что касается программы как перейти на растительное питание. А потом, когда встретились, и когда он спросил про рекламу, и когда спросил, что я хотела поработать с дочерью, тогда я поняла, для чего мы встретились.
Судья: Для чего вы встретились? 1,5 часа тем более?
Насырбекова: Просто разговаривали о вегетарианстве, о гольфе, о детях — мы одноклубники. Мы обращаемся друг к другу на «Вы».
Судья: О чем был разговор, для чего встречаются малознакомые люди? Запах алкоголя чувствовали?
Насырбекова: Я не принюхивалась, не слышала запаха, не обращала внимания.
Судья: Одежда опрятная была или в беспорядке?
Насырбекова: Нормальная одежда.
Судья: Повреждения заметили на руках, на лице?
Насырбекова: Нет.
Насырбекова: Он просто мой знакомый, поэтому мне было неинтересно. Супругу его не знаю, я вообще его не видела с супругой. А супругу потом в СМИ увидела — симпатичная девочка, молодая, очень. Жалко.
Прокурор: Вы говорите, что говорили о всяком. Вы интересовались, женат ли он, где его жена?
Насырбекова: Нет.
Прокурор: А в какой VIP сидели?
Насырбекова: Не знаю. Как заходишь, прямо и направо.
Прокурор: Пили?
Насырбекова: Принес бутылку шампанского, пригубила и поставила. Я попросила воду — и я пила эту воду.
Насырбекова: Я ранее не была в этом ресторане, он начал рассказывать, что это наш ресторан, приходите всей семьей. Он спросил, веду ли я рекламу и какие мне нравятся рестораны. Я сказала, что мне нравятся рестораны, где есть зеленое меню, и он сказал, что хотели бы работать с дочерью.
Судья: «Вы не интересовались, почему ресторан не работает?»
Насырбекова: Он сказал, что не может покормить, так как у них идет технический ремонт. Я еще подумала, в четверг, странно.
Насырбекова: Айгерим тоже там была — она потому что сказала: «О, у вас тут VIP-ки», и Бишимбаев сказал: «Приходите».
Насырбекова: Там были перевернуты стулья (на столах, кажется), и мы подумали, что там идет уборка.
Прокурор: Ваша подруга во сколько приехала?
Насырбекова: Она сказала, давай, я заеду. Зашла, мы буквально на 15-20 минут посидели, она приехала после пяти. Как она зашла, он ее встретил, так же как и меня, через кухню. Но машину оставила на парковке ресторана Bau.
Прокурор: Вы выходили через лифт?
Насырбекова: Нет, он не работал, там что-то стояло, мы спустились по лестнице.
Прокурор: Там был чай…
Насырбекова: Он там был, я не знаю, он там был, чайник чая и чашки.
Прокурор: А кто принес?
Насырбекова: Не знаю, он там был.
Прокурор: А шампанское — он отлучался за шампанским?
Насырбекова: Если честно, я не помню, но в руках было, он принес.
Прокурор: У подруги есть медицинское образование?
Насырбекова: Нет, она юрист.
Прокурор: Она с ним говорила?
Насырбекова: Нет, мы сидели вместе, мы говорили о гольфе, о Ташкенте.
Прокурор: Когда вы с ним встречались до этого?
Насырбекова: В сентябре.
Судья: А где-нибудь еще вы встречались?
Насырбекова: Я не помню.
Вранчев: Насколько свободен был паркинг?
Насырбекова: Свободный, мы легко выехали.
Вранчев: Там были другие машины?
Насырбекова: Не помню.
Вранчев: Вы сказали, что в дверях лифта что-то было? Что именно в дверях лифта, на этаже, где находился ресторан, да?
Вранчев: Вы сказали, что он вам как человек и остановились…
Насырбекова: Не интересен. Ни как мужчина, ни как кто-то ещё.
Вранчев: Для вас было неожиданно, что он вас пригласил?
Насырбекова: Нет, мы с ним разговаривали. Мы могли встретиться в гольф-клубе, поздороваться, он предлагал игру. Мы не друзья, мы малознакомые люди, одноклубники.
Вранчев: А когда он позвонил, он оговаривал темы? «Давайте встретимся, выпьем кофе, и вы расскажете, как вы ездили на турнир»?
Насырбекова: Да.
Жанна Уразбахова: Вы были вдвоем? Были вы и свидетель, потом подошла Айгерим. А до того как Айгерим подошла, вы кого-либо видели или слышали?
Насырбекова: Нет.
Уразбахова: А вы слышали храп или хрип?
Насырбекова: Нет, ничего не слышала.
Уразбахова: А запах нашатыря не чувствовали?
Насырбекова: Нет, в 15:30, нет, не слышала.
Уразбахова: Вы сказали, он выходил на сколько времени?
Насырбекова: На минут 10-15, может быть.
Уразбахова: Вы в это время оставались одна? Вы в это время какие-то звуки посторонние слышали?
Насырбекова: Нет, не слышала. Я была в телефоне, отвечала на сообщения.
Уразбахова: Вы были именно в ресторане Bau, в гастроцентре на втором этаже?
Насырбекова: Да, я по лестнице поднялась и свернула налево.
Уразбахова: Вы неоднократно говорили суду, что вы малознакомы и так далее. А если вы малознакомы, откуда Бишимбаеву известно о ваших детях, возрасте, роде занятий?
Насырбекова: Я же блогер.
Уразбахова: Он подписан на вас в соцсетях?
Насырбекова: Наверное.
Уразбахова: Есть переписка в соцсетях между вами?
Насырбекова: Нет.
Уразбахова: А номерами когда обменялись в таком случае?
Насырбекова: Наверное, в 21 году, может быть.
Алия Омарова: Вы сказали, что он вел себя обычно, был обычно одет, был в рубашке. Скажите, а какого цвета на нем была одежда? Вы же долгое время наедине находились?
Насырбекова: Вы знаете, я не присматривалась, но это было что-то темное, рубашка, что ли.
Омарова: Черная, фиолетовая, темно-синяя?
Насырбекова: Не знаю, не светлая точно.
Омарова: Когда вы с ним в VIP-кабинке находились, свет был включен? Освещение какое было?
Насырбекова: Тусклое.
Адвокат: Когда вы уехали?
Насырбекова: В шестом часу, наверное.
Адвокат: А скажите, пожалуйста, кроме одежды, он был в обуви?
Насырбекова: Ну да.
Адвокат: А какая обувь, вы просто так уверенно ответили?
Насырбекова: Туфли, точно. Я не помню, какие. Но это точно были не кроссовки, потому что там не было шнурков, кажется, белых, вот таких вот не было, точно не спортивная обувь.
Адвокат: Вы сказали, что вы пили воду, чай потом, а что пил Бишимбаев?
Насырбекова: Шампанское.
Адвокат: А какое количество
Насырбекова: Я не знаю.
Адвокат: Сколько раз он наливал себе?
Насырбекова: Я не знаю, я не смотрела. Я за этим не наблюдала.
Адвокат: Свидетель, вы помните, что вас допрашивали в ходе досудебного расследования? Свои показания помните?
Насырбекова: Это было полгода назад.
Насырбекова: Представитель мне написал так, когда я звонил 8 ноября. У меня был телефон на громкой связи, и Айгерим слышала наш разговор. Она сказала, что отвезет меня и поедет на работу. Потом она сказала, что не может меня отвезти, но заберет.
Адвокат: А приглашал вашу подругу Айгерим?
Насырбекова: Да, в смысле подняться туда. Он знал, что нам нужно ехать. Я сказала, что внизу ждет Айгерим, а он сказал: ‘Ой, пусть поднимется тоже’.» И она поднялась, мы поговорили немного. Я написал: «Поднимайся, он попросил, чтобы ты зашла».
Адвокат: А какая была необходимость ее приглашать, если вы собирались уезжать Удерживал ли вас Бишимбаев, просил ли остаться еще?
Насырбекова: Нет. Мы просто разговаривали, сказали, что нам нужно ехать, и все, нас ждали на улице у Хазрет Султан еще одна подруга.
Адвокат: Вы сказали, что у вас был разговор о детях. О чем именно вы говорили? О каком из детей — о его, о ваших?
Насырбекова: Он говорил о своих, что у него 4 детя, он сказал, что у меня взрослые дети и как я, как мать, нахожу с ними общий язык. Он говорил о невестке, он сказал, что мы хотели бы работать с вашей дочерью.
Адвокат: А в каком плане работать? Просил ли номер телефона?
Насырбекова: Нет, не просил.
Адвокат: Вы же сейчас можете подтвердить или опровергнуть, что ваша подруга похожа на погибшую Нукенову?
Насырбекова: Она совсем не похожа на нее.
Адвокат: Вы спешно покинули? Торопились? Бежали? Или быстрым шагом?
Насырбекова: Нет, просто шли.
Защита: Просил ли вас Бишишимбаев переодеться в чужую женскую одежду и выйти из ресторана под видеозапись?
Насырбекова: Нет.
Защита: А как он себя вёл — волновался, психовал, опасался?
Насырбекова: Нет, я не знаю, как он обычно ведёт себя, но это был просто человек.
Защита: А похож ли он был на человека, который совершил убийство?
Насырбекова: А как это можно определить по поведению? Нет.
Вранчев: Вы не интересовались, почему он сам с ней не поговорит?
Насырбекова: Я просто сказала, что она сама решает свои рабочие моменты. Я потом у нее спрашивала про этот ресторан, она сказала, что к ней Салтанат звонила, они как-то коммуницировали, что ее приглашали туда в Bau.
Вранчев: Вы покинули сам ресторан по лестнице?
Насырбекова: Да, она идет в паркинг.
Вранчев: Вы не спрашивали у Бишимбаева, почему нельзя на лифте спуститься?
Насырбекова: Нет, не спрашивали.
Жанна Уразбахова: Когда вы передавали нашатырный спирт Бишимбаеву, она была там?
Байжанов: В 15:20 я приехал в ресторан, и тогда Бишимбаев сидел в 4-й VIP-кабинке, не знаю, с кем он сидел. Потом вышел, зашел в первую кабинку (там была Салтанат), попросил нашатырный спирт и поручил Калмурату его купить (он купил в 15:27). В 15:30 он передал мне, и тогда я позвонил Бишимбаеву, что нашатырный спирт принесен. Он вышел оттуда, где примерно 10 минут был в 1-й VIP-кабинке (где была Салтанат), вышел и обратно пошел в 4-ю кабинку. Я Насырбекову тогда видел где-то в пять или пять тридцать, они вышли в общий зал, и тогда я ее увидел, но не запомнил, как она выглядит, потому что не смотрел на нее.
Уразбахова: Этот свидетель был в общем зале?
Байжанов: Да.
Уразбахова: А когда вы передали нашатырный спирт, она заходила в комнату, где лежала Салтанат?
Байжанов: Нет, она не заходила. Я даже не знал, что она сидит в 4-й кабинке.
Уразбахова: После использования нашатырного спирта Бишимбаев вернулся к Насырбековой? Вы видели это?
Байжанов: Вернулся в 4-ю кабинку.
Уразбахова: Когда он возвращался, нашатырный спирт был у него в руках?
Байжанов: Не помню.
Уразбахова: А вы где стояли?
Байжанов: В общем зале.
Уразбахова: То есть, в руках было что-то или нет, вы не помните?
Байжанов: Нет, не помню.
Вранчев: Похож ли он на человека, который совершает убийство и одновременно с Вами встречался? Вот Вы обстоятельства дела знаете. Что Вы сейчас услышали: что выходил, ему приносили нашатырь, какие-то изменения были в его поведении?
Насырбекова: Вы знаете, с учетом того, что я знаю сейчас, это дикий ужас, правда! Во-первых, я сама мать, я сама женщина, и я против любого насилия. Я – веганка, этичная.
Судья: Так, свидетель, у вас никто не спрашивал вашего мнения по поводу того, что вы думаете об этом деле. Вопрос был в другом: вёл ли он себя нормально? Выходил в VIP-кабинку? Нашатырный спирт ему принесли? Вернулся нормально?
Насырбекова: Я же не знаю, когда это было. Он вёл себя нормально, адекватно?
