С 2018 года столица Казахстана — Астана — стремится привлечь международных финансовых трейдеров и инвесторов, вынужденных бежать из Москвы. Но растущее влияние Китая может помешать его планам, сообщает Bizmedia.kz.
Автор: Marie Charrel
Опубликовано: 2 ноября 2022 года
Астана вдохновляется Дубаем для создания финансового центра с международными амбициями
Стоя на обширной эспланаде, перед внушительным шаром из стекла и стали, трудно не вспомнить о Звезде смерти, лунообразной боевой станции из саги «Звездные войны». Вокруг неё большие круглые здания сверкают в лучах октябрьского солнца, придавая всему футуристический вид. Именно здесь в 2017 году казахстанская столица Астана, построенная на нефтяные деньги, провела большую международную выставку, которая должна была показать миру современное лицо Казахстана.
Здесь же находится новый финансовый центр страны − Международный финансовый центр «Астана» (МФЦА). Совершенно новая фондовая биржа, финансовый регулятор, инкубатор стартапов и ряд финансовых услуг − все это в двух шагах от Министерства цифрового развития и Университета, специализирующегося на новых технологиях. Амбиции Казахстана немалые: начать диверсификацию экономики, сверхзависимой от углеводородов, и открыть страну для международного финансирования, чтобы поддержать ее рост.
Надо сказать, что бывшей советской республике предстоит пройти долгий путь. Первая фондовая биржа, KASE (Казахстанская фондовая биржа), была создана в 1993 году на остатках советских норм и правил, при значительном государственном участии.
«Новая биржа, родившаяся в 2018 году, Astana International Exchange [AIX], работает в соответствии с британским законодательством и стандартами, к которым привыкли международные инвесторы», − объясняет Ренат Бектуров, генеральный директор.
Все они вдохновлены тем, как Дубай стал международным финансовым центром за последние двадцать лет. Официально от государственного участия не осталось и следа: акционерами AIX являются Nasdaq, Шанхайская фондовая биржа, Goldman Sachs и китайский инвестиционный фонд Silk Road Fund.
Для того чтобы попытаться компенсировать низкие показатели в индексе коррупции, неправительственной организации Transparency International (102-е место из 180 стран в 2021 году), Казахстан создал Независимый суд и Международную арбитражную палату для защиты интересов инвесторов.
Они в основном состоят из иностранных судей с безупречной репутацией, такие как Джонатан Мэнс, бывший заместитель председателя Верховного суда Великобритании. «За пять лет мы произвели революцию в судебной практике страны и укрепили доверие к рынку Астаны», − хвастается Кристофер
Кэмпбелл-Холт, генеральный директор компании, настоящий британец с опытом работы в адвокатуре Нью-Йорка.
Амбивалентность
Правительство, со своей стороны, идет в ногу со временем, оцифровывая государственные услуги на всех уровнях − почти все они доступны на смартфонах − и постепенно открывая доступ к капиталу для государственных компаний.
«В отличие от России, здесь не было крупных приватизаций [государственных компаний] после обретения независимости в 1991 году», − говорит г-н Бектуров.
В 2018 году «Казатомпром», крупнейший в мире производитель урана, разместил 15% акций на AIX и Лондонской фондовой бирже.
«Идея состоит в том, чтобы уменьшить влияние государства и поддержать рост, открыв двери для международных инвесторов».
Однако, с февраля у Астаны есть и другая мечта: стать альтернативой Московскому финансовому центру, который был фактически стерт с лица земли из-за войны в Украине и международных санкций.
«Это возможность: бизнес и инвесторы, покидающие Россию, могут прийти в Казахстан, пока они не находятся под санкциями», − говорит Кристофер Кэмпбелл-Холт.
Еще одна сложность заключается в том, что Казахстан является частью Евразийского экономического союза, который устанавливает свободное движение капитала, работников и услуг с Россией − своим главным экономическим партнером, с которым страна имеет общую границу на севере, протяженностью 7 500 км. Как же обеспечить соблюдение санкций на своей территории? С самого начала войны правительство обещало сделать все возможное для обеспечения этого.
«Риск коррупции и непрозрачность экономики»
«Мы крайне бдительно следим за соблюдением правил по борьбе с отмыванием денег, и абсолютно невозможно, чтобы кто-то, находящийся под санкциями, вел здесь бизнес», − добавляет Еркегали Еденбаев представитель AFSA (Astana Financial Services Authority), комитет МФЦА по регулированию финансовых услуг.
«Для того, чтобы отобрать часть рынка у московского финансового центра и не привлекать российские фонды сомнительного происхождения, Казахстан ведет тонкую игру», − замечает один европейский дипломат.
Тем не менее, многие западные финансисты сомневаются в амбициях Астаны.
«Мне трудно увидеть потенциал такого финансового рынка», − признается бывший руководитель крупного французского банка, который долгое время работал в бывшем СССР.
Потому что Казахстан, хотя и большой по площади, остается маленьким по населению (19 миллионов жителей). Потому что финансовые связи с другими странами Центральной Азии непрочны − поэтому им трудно стать настоящим региональным центром. А также, потому что большая часть местных банков принадлежит семьям, близким к правительству.
«В дополнение к риску коррупции и непрозрачности экономики, это может привести к охлаждению иностранных инвесторов», − добавляет бывший французский банкир. Не говоря уже о географической изоляции и языковом барьере, которые вряд ли идеально подходят для привлечения тех, кто колеблется между Нью-Йорком и Сити [Лондоном].
К этому добавляется взрывоопасная социальная ситуация в стране, которая не очень демократична. За пределами столицы, в которой сосредоточены богатства, полученные от продажи нефти, растет гнев перед лицом галопирующей инфляции − 17,7% в сентябре. «Риск протестов очень высок», − говорит Мари Дюмулен, специалист по региону в Европейском совете по международным отношениям.
Однако есть еще один сектор, где, по мнению Казахстана, он может разыграть свою карту перед лицом изоляции России: стартапы. В футуристических помещениях МФЦА также находится инкубатор, с не менее грандиозными амбициями. «Следуйте за мной», − приглашает Магжан Мадиев, руководитель, одетый в рубашку-поло с изображением Google.
Он проходит через школу компьютерного кодирования, видеоустановку TikTok, перегретые рабочие помещения и модное кафе, одновременно расхваливая преимущества этого места: расширенная поддержка стартапов, облегченное налогообложение (несколько лет не нужно платить налоги), помощь с визами и обустройством.
«За последние несколько лет все больше молодых россиян приезжают открывать свои предприятия в Казахстане», − говорит он. Пять тысяч компаний и частных лиц, работающих в области новых технологий, проконсультировались с нами с начала войны, а триста уже обосновались в нашей стране.
Тяжелый геополитический контекст
Чтобы перевесить все шансы на свою сторону, Астана также разыгрывает криптовалютную карту. Весной 2021 года, когда Китай выгнал майнеров биткоина со своей территории, многие из них переехали − часто нелегально − в соседний Казахстан, чтобы воспользоваться преимуществами его богатого энергетического потенциала. Но их было слишком много: приток был настолько велик, что казахстанская энергосистема была быстро перегружена, и у властей не осталось иного выбора, кроме как взять управление в свои руки.
«Криптофермы были отключены от сети, оборудование было конфисковано. Мы почувствовали, что ветер подул в другом направлении и покинули страну», − говорит Себастьян Гуспиллу, генеральный директор BigBlock Datacenter. Этот француз (легально) установил свое оборудование для майнинга в стране в 2018 году. Сейчас оно находится в Сибири.
С тех пор Правительство выслеживает нелегальных майнеров и ужесточает регулирование сектора: все криптовалютные компании, как майнинговые, так и иные, должны зарегистрироваться в МФЦА. Теперь они будут платить больше налогов, а в случае слишком большого потребления электричества будут отключаться от электросети.
Чтобы закончить наведение порядка, государство заключило сделку с Binance, платформой для обмена криптовалют китайско-канадской компании Changpeng Zhao, для «прозрачного» развития отрасли. Для оцифровки некоторых государственных услуг будет использоваться блокчейн-технология, на которой основаны криптовалюты.
«Это один из активов, с которым мы можем экспериментировать», − говорит Магжан Мадиев. Признавая при этом, что стране не хватает квалифицированных кадров для удовлетворения своих финансовых и цифровых амбиций.
Заключние
Прежде всего, тяжелый геополитический контекст может помешать реализации крупных проектов Астаны. В январе президент Токаев обратился к Москве за помощью в подавлении демонстраций в стране, но с тех пор он дистанцировался от Владимира Путина. Например, он не признает украинские сепаратистские республики и приветствует русских, бегущих от мобилизации.
Однако, Казахстан также находится в растущей тени своего большого китайского соседа. В то время как Россия, поглощенная украинским фронтом, видит ослабление своего влияния в Центральной Азии, Поднебесная может воспользоваться этим, чтобы усилить свое экономическое господство над регионом, через который проходят «новые шелковые пути».
«Столкнувшись с этой новой геополитической ситуацией, окно, которое Казахстан в последние годы открывал для Запада, может закрыться», — опасается Мэтт Герткен, специалист по геополитике в BCA Research. В этих условиях нет уверенности, что Китай позволит финансовому центру в Астане воплотить стремление страны к независимости.
